На памятнике выбито ее имя, в доме она никому не нужна.
Я не узнал ее по крайней мере, заявил об этом вслух. Когда же я наконец изменил свое мнение, я не стал скрывать, что делаю это против воли, повинуясь обстоятельствам. Наверняка она была оскорблена до глубины души. Нет, а если и да, то она не подает виду. Она прекрасно научилась держать себя в руках, она покладиста, обаятельна и деловита. Энн не обладала ни одним из этих достоинств. Она всегда говорила то, что думала, а когда ей не удавалось добиться своего, устраивала сцену.
Разве можно так измениться за три с половиной года? Она ловка, тактична, очень благоразумна. Энн была просто молода и жизнерадостна, она не умела сдерживаться и была донельзя своенравна. Обо всем этом я узнал сразу после свадьбы. В сущности, ты повторил мои слова. Итак, мы во всем разобрались. Признаться, я быстрее смирился бы с переменой во внешности. Кажется, вы приглашали ее на чай на прошлой неделе, и у вас она с кемто познакомилась, а я забыла, с кем именно. Лин ушла, а меня до сих пор мучают мысли и сомнения.
Общая любимица, прямо из прошлого века. Она носит расшитые бисером туфли и завитую челку. В работе ей нет равных. А в чем заключается ее работа? Комната наполнилась пульсирующим туманом. Не знаю, почему я решила, что она может оказаться. Разумеется, я ничего ей не скажу. Энн положила трубку, но еще долго не могла прийти в себя.
Позднее она направилась в салон. Она открыла дверь, вошла и тут же была вынуждена прикрыть ладонью глаза. Комнату освещала лампа с темным матовым абажуром, повернутым так, что дальний угол оставался в тени, а конус слепящего света был направлен прямо на дверь и входящих. Так было и в прошлый раз я растерялась и забыла запереть дверь. Хотела бы я сказать ему об этом! Комната была ссайты знакомств европы скудно квадратный ковер на полу, письменный стол почти посредине, два простых стула с прямыми спинками по обе стороны стола и лампа на столе. Подняв руку в перчатке, он слегка поправил абажур. На пол упал луч света. Человек, питающий пристрастие к метафорам, сравнил бы его с рассекающим мечом. Никакая другая одежда не сделала бы его настолько бесформенным и незаметным в тени.
В этой игре не было ничего опаснее, чем слишком много знать. Я вас не звал. Голос был негромким и хриплым. В нем не слышалось ни тени акцента, однако интонации указывали на знакомство с какимто другим языком помимо английского.
